Конституционный суд России разработал временные правила для разрешения системного конфликта между уголовным и банкротным законодательством, признав правовую неопределённость неконституционной.

Конституционный суд России сформулировал временный порядок для разрешения системного конфликта между уголовным и банкротным законодательством, пишет «Коммерсантъ».

Правовая неопределённость, из-за которой имущественные аресты, наложенные в рамках уголовных дел, блокировали процедуры банкротства на годы, была признана неконституционной. До внесения законодательных поправок КС обязал снимать такие аресты, но предоставил уголовным судам право частично сохранять их в интересах потерпевшего, если его требования могут не получить удовлетворения в конкурсной массе. Также суд определил, что уголовные штрафы обанкротившимся гражданам должны погашаться в третьей очереди, наравне с большинством других требований кредиторов.

Поводом для решения стал запрос Верховного суда, который ранее сам предписывал снимать аресты по правилам УПК. Конституционный суд развил эту позицию, указав на корень проблемы: закон о банкротстве обязывает арбитражные суды снимать аресты с имущества банкрота, но Уголовно-процессуальный кодекс не признаёт решения арбитража основанием для их отмены. Это создавало правовой тупик, в котором абсолютное преимущество получали либо интересы потерпевшего по уголовному делу, либо требования всех остальных кредиторов, что нарушало баланс прав. КС подчеркнул, что законодатель обязан установить чёткий механизм, а до того действуют временные правила.

Эксперты отмечают прогрессивный, хотя и небесспорный характер постановления. Управляющий партнёр «Арбитраж.ру | BFL» Даниил Савченко называет его неожиданным. Арбитражный управляющий Максим Доценко видит в нём прогресс, поскольку КС чётко указал на недостатки законодательной техники и призвал суды не переусердствовать в защите потерпевших в ущерб другим кредиторам. Партнер Novator Legal Group Александр Катков поясняет, что новый механизм призван не игнорировать уязвимое положение потерпевшего, но и не допускать использования уголовного процесса для получения несправедливого преимущества перед другими кредиторами.

Согласно логике КС, судьба ареста теперь напрямую зависит от очереди, в которую попадут требования потерпевшего. Как разъясняет Максим Доценко, если вред причинён жизни или здоровью (первая очередь) или речь о долгах по зарплате (вторая очередь), арест подлежит безусловному снятию. Если же требования относятся к третьей, общей очереди — например, вред имуществу, — то уголовный суд должен оценить, получит ли потерпевший значительное удовлетворение в рамках банкротства. Исходя из этого прогноза суд решает, снимать арест полностью, сохранить его на часть имущества или, в случае с неделимым активом, обязать управляющего резервировать часть выручки от его продажи.

Однако эксперты указывают на практические сложности новой процедуры. Александр Катков задаётся вопросом, как суд общей юрисдикции, не являющийся специалистом в банкротных делах, сможет достоверно спрогнозировать уровень удовлетворения требований, особенно учитывая изменчивость конкурсной массы. Даниил Савченко отмечает, что, артикулируя отсутствие приоритета у уголовного ареста, КС де-факто оставил возможность его сохранения на усмотрение уголовного суда. Арбитражный управляющий Сергей Домнин полагает, что это вряд ли полностью решит проблему зависших дел и не преодолеет традиционное нежелание уголовных судов снимать аресты.

Сферу действия постановления эксперты считают ограниченной. Даниил Савченко обращает внимание, что оно касается только арестов, наложенных для обеспечения гражданского иска потерпевшего. Проблема с арестами, наложенными для обеспечения исполнения приговора, включая конфискацию, остаётся нерешённой. Партнер Orchards Азат Ахметов добавляет, что КС высказался об очерёдности лишь для уголовного штрафа как дополнительной санкции, оставив неясным порядок уплаты штрафов, назначенных в качестве основного наказания. Юристы сходятся во мнении, что для полной ясности потребуются дополнительные разъяснения Верховного суда. Таким образом, решение Конституционного суда создаёт временный, но важный рабочий механизм, снимая остроту проблемы для части блокированных дел, однако финальное урегулирование вопроса — за законодателем.